Идея объединенной Европы, обсуждаемая практически с начала выхода ежемесячника, была не единственным «утопическим» расхождением с проектами лондонского правительства после 1945 года. В атмосфере ожидания новой войны, несущей порядок Восточной Европе, или возвращения Вильнюса и Львова Отчизне мечты о монолитной Европе казались нереальными.

Несмотря на это, проблема консолидации континента всплывала многократно, а термины «сплочение Европы», «интеграция», «integration» отражали процесс кристаллизации проекта, его многогранность и эволюцию под влиянием дискуссий интеллектуалов и политологов. 

На страницах «Культуры» можно найти богатейшее собрание программных статей, которые выводят генезис интеграции из теории западного цивилизационного либо культурного кризиса, наступившего после 1945 года. Отдельно стоит публицистика, документирующая факты и исторические события во времена консолидационных процессов. Прагматика этих процессов и региональные особенности объединения – объект социологического, экономического и политологического анализа. Внимания заслуживают обсуждения концепции о федерализации и нейтрализации, проекта мирового правительства, места разделенной Германии (Юлиуш Мерошевский в статье «Новогоднее раздумье» высказался очень уместно и актуально: «Раздробленная Германия в раздробленной Европе – объединенная Германия в объединенной Европе»; «Культура», 1962, №№ 1/171 – 2/172). Богатым фоном для статей, посвященных европейским устремлениям Польши, стали дискуссии о роли нашего государства на Востоке (роли, определяемой как «замковый камень», «сцепка») и концепция добрососедских отношений с независимыми Украиной, Литвой, Беларусью после неминуемого распада СССР (доктрина УЛБ была разработана в трудах Ю.  Мерошевского в тесном сотрудничестве с ее вдохновителем – Ежи Гедройцем, о чем свидетельствует переписка Редактора и Публициста).

Вопрос вовлеченности «Культуры» в последнюю проблему подытожил Густав Герлинг-Грудзиньский: «…в ненаписанном евангелии программы "Культуры" был также исключительно важный пункт о месте Польши в мире и прежде всего – в центре Европы. Так видели Польшу Гедройц, Мерошевский и "Культура" – свободной страной в союзе со свободными Литвой, Беларусью и Украиной, в дружбе со свободной Россией». А Богдан Осадчук, будучи кроме всего прочего педантичным летописцем польско-украинских отношений начиная с 1990 года, писал о доктрине УЛБ: «Проект, казавшийся по меркам того времени несбыточной утопией, вывел нашу геополитику из тупика на современный путь согласия».

Вопросы объединения Европы на страницах «Культуры» часто освещались в других рубриках и циклах, например в «Политическом архиве», «Соседях», «Экономике», «Событиях месяца». Авторами были как постоянные сотрудники, которые высказывались в программных статьях или специальных аналитических материалах на политические темы (Ю. Мерошевский, Вацлав А. Збышевский, Б. Осадчук, Леопольд Унгер, Анджей Корашевский), так и приглашенные политики (Генри Киссинджер, Збигнев Бжезинский, Ричард Пайпс). Такая дуальность была важна, например, при оценке новосозданного Объединения угля и стали, общего рынка, возможной федерализации прибалтийских стран, концепции Миттельевропы. Следуя принципу открытости, авторы «Культуры» и «Зешитов литерацких» часто спорили по этим вопросам. Споры допускались в форме рецензий, писем, посланий, отчетов или анкет (например «Польша и XXI век»). Параллельно с «летописной публицистикой», документировавшей генезис идеи о европейском сообществе и способах его конструирования, внимание обращалось на различия культур Востока и Запада (особенно в обзорах прессы, хрониках и письмах, позволяющих понять устремления соседей).

Учитывая важную роль в деятельности «Культуры» Ю. Мерошевского, которого часто называли porte-parole Ежи Гедройца, а также пророческое звучание его статей, стоит кратко очертить его взгляды. Мерошевский «жил вечной мыслью о месте независимой и демократической Польши в мире», поэтому восточные планы привязывал к польской западной политике в отношении Германии и Европы, как и политику свободного демократического мира – в отношении Польши. Он считал, что позиция Польши может укрепиться только после обретения авторитета на Востоке, и постулировал необходимость союза с государствами пространства УЛБ и «европеизированной Россией»: по его мнению, это был бы путь в европейское сообщество и гарантия безопасности. Мерошевский планировал для Польши роль «замкового камня» Европы, обусловленную ее геополитическим положением, и выступал за объединение Европы, помещая в рамки этого процесса и объединение Германии. Он предпринимал многочисленные попытки убедить польскую метрополию и диаспору в необходимости признать послевоенные границы окончательными, а в своих статьях принимал во внимание политические реалии, в том числе изменяющиеся доктрины влиятельных государств.

Анализируя публицистику «Культуры», можно выделить четыре основных тематических блока, связанных с историей и настоящим моментом интеграционных проектов, а именно: самые ранние программные статьи как результат анализирования политической ситуации после 1945 года; заметки о зарождении и реализации идеи объединения, а также интерпретации федеративных концепций и нейтрализации Центральной и Восточной Европы; фиксирование глобальных и локальных проблем во время реализации интеграционных планов; размышления о месте Польши в объединенной Европе.

Дополняет этот блок тем публицистика, представляющая образовательную ценность и воспитывающая интерес, открытость и принятие по отношению к Другому.

Среди важнейших вопросов, на которые пытались ответить авторы круга «Культуры», были следующие: что значит этот процесс для Европы? какие угрозы могут ждать нас в процессе интеграции? какие страхи и пережитки прошлого должны преодолеть европейцы? Ответы на эти вопросы приобрели особую актуальность в 1990–2000 гг. – тогда процесс объединения Европы проходил в контексте «освоения» расширяющегося пространства суверенных государств, свободных от российского влияния. Одновременно с этим взвешивались общественные и политические последствия расширения Европейского союза, возрождался страх перед экономическим превосходством и доминированием объединенной Германии. Публицисты «Культуры» в то время придерживались мнения, что интересы демократической Польши защитит только скорейшая ассоциация с Объединением и принятие западной оптики которую понимали исключительно как принцип «чем сильнее будет наша позиция на Востоке, тем больше с нами будут считаться в Западной Европе» («Послание» Ежи Гедройца), добавляя к этому поддержку региональных инициатив.

Это мнение выросло на почве вдумчивых наблюдений за политическими процессами на протяжении более чем полувека – со времен основания «Культуры». Уже в 1979 году Леопольд Унгер писал: «Настоящее европейское единство – это, вопреки демагогам всех мастей, не уничтожение суверенности и демократии, а единственный способ понять их ценность (…) Европа должна подарить миру идею объединения и сотрудничества. В жестоком мире глобальных вызовов Европа сможет дать им отпор только объединившись. Иначе ее ждет финляндизация, националистическое самоубийство, а то и что-нибудь похуже» («Увиденное из Брюсселя. А всё-таки она вертится…», Культура, 1979, № 5, с. 380).

После революций 1989 года эти слова приобрели особое значение. В «Культуре» лежащую в их основе мысль развивали следующим образом: объединение Европы возможно при условии уважения к культурным особенностям и безграничной терпимости к страхам новых суверенных государств, покидающих российскую сферу влияния. Отмечалось, что интеграция с объединенной Европой даст Польше редчайший шанс установить добрые отношения с объединенной Германией и завязать дружественные контакты с восточными соседями и Россией.